«Князь Игорь» и другие фестивальные лица…

Итак, после семилетнего перерыва возродился оперный фестиваль «Шаляпинские вечера в Уфе». Явился во всем блеске прежних своих составляющих: с парадной оперной премьерой, звездами первой величины, набором шаляпинских партий (Кончак, Мефистофель, дон Базилио…) и сверкающим ореолом знаменитой басовой фамилии наших дней — Abdrazakoff…

Ореол этот был обеспечен, разумеется, не только вокальным мастерством братьев-красавцев, но и министерским креслом старшего — Аскара, чей авторитет и обширные связи в артистическом мире, помноженные на властные полномочия, решили, наконец, судьбу долгожданного фестиваля. И даже несмотря на то, что театр оперы и балета переживал время «разброда и шатаний», праздник на его сцене вполне удался. Здесь читатель, падкий на «жареную интрижку», чего доброго, зевнув, пролистнет наш оперный разворот… Ах, если бы он знал, неискушенный, сколько жарких схваток таит в себе сама фестивальная ситуация: «чужой среди своих», гость или даже целая команда гостей — на хозяйской сцене! Ей богу, как говорят телевизионщики, не переключайтесь!

Взять хотя бы премьеру. Многообещающую, «раскрученную». Прежний «Князь Игорь» Бородина в Уфе шел лет десять, не вызывая ничего, кроме тоски и уныния… И вот — новый «Игорь», поставленный крепкой командой А.Анисимов — Г. Исаакян — Э.Гейдебрехт, добротный, серьезный, живописный. Предварительные реплики Исаакяна об этой работе возбудили любопытство, разошлись на цитаты и облетели СМИ. Но чуда не случилось: мы получили качественный спектакль в традициях Большого театра 70-х годов прошлого века. Ораториально-концертная доминанта его очевидна: фигуры главных героев с их выходными ариями статичны, что особенно повредило образу Игоря. Князь взбирается на подиум в центре и с этой пафосной «трибуны» взывает к народу. Плакатный носитель патриотической идеи, не более того. А во время сцены с Кончаком даже идея потерялась. Кучуков вынужден был стоять и слушать, не зная, куда деть руки, монолог Кончака-Абдразакова сразу подавившего русского князя и фактурой, и роскошью одеяния, и общей артистической мощью… Как-то, знаете, за державу обидно. И совсем уж непонятно, для чего постановщики решили повторить хор «Слава» в финальной сцене. Да, народ приветствует возвращение своего вождя, но не до такой же степени, чтобы прославлять князя-пораженца? Более живыми получились сцены — Кончаковна и Владимир, пьяная оргия у Галицкого, Ярославна в диалогах с девушками и боярами… Но все это, в общем, не выходит за пределы хрестоматийных представлений об опере «Князь Игорь».

Понятно, что эпическая опера, собранная когда-то Глазуновым и Римским из «пазлов» — эскизов и набросков, практически не поддается попыткам придать ей драматургическую цельность, сколько ни переставляй местами отдельные ячейки. Исполнить на достойном уровне эти ансамбли, арии, хоры — уже достижение, которое стоит оваций. И в этом смысле новый «Игорь» на уфимской сцене — счастливое приобретение. Оркестр был собран, играли вдумчиво, полнокровно, синхронно, в корректных темпах. Наша козырная карта — хор, занимающий в «Игоре» львиную долю партитуры. В сцене «Половецкие пляски» звук хоровой массы обрушивался на зрителя аж из-под купола театра. Отвлекшись от огненных красок и плясок на сцене к верхнему ярусу, взгляд притягивался к энергичным взмахам рук Эльвиры Гайфуллиной, которая на фестивале то и дело появлялась в каком-то мистическом образе. Бессменный хормейстер, похоже, обретает статус мифа. Солисты, тщательно отобранные Анисимовым, в целом не подвели. Жаль только, что не было среди них настоящей Ярославны — партия оказалась слишком трудной для наших сопрано — Т.Мамедовой и А.Габидуллиной. Зато блеснули дебютанты: Екатерина Гильмутдинова в роли Кончаковны с ее свежим меццо с контральтовыми низами и молодой бас Артур Каипкулов в комедийном амплуа. Повезло сцене с Галицким — его с размашистой удалью пел пермский бас В.Тайсаев, умный и актерски выразительный певец. Раиль Кучуков, к счастью, «не уронил» героической стати арии Игоря: его драматически подвижный и красивый баритон продолжает радовать публику.

А где же обещанный диалог с современностью? Резонный вопрос возник после заключительного поклона. Вероятно, оригинальность спектакля сосредоточилась в той ее части, которую создал Э.Гейдебрехт. Художник, казалось, выдал всю палитру своих возможностей, модулируя от прямого историзма луковичных куполов, кафтанов и сарафанов через тонкую имитацию средневековой иконописи к графичному минимализму устрашающих черных крестов на фоне выжженного неба над Путивлем… Впечатлил броский шик половецких костюмов, несущих в себе затейливое слияние модных дизайнерских линий с горделивой агрессией музыки половецкого стана…

Однако, не «Игорем» единым был богат фестиваль. Российский и мировой вокальный стандарт — вот что стало главным интересом фестиваля «Шаляпинские вечера». Такого пиршества для меломанов на уфимской сцене давно не было. И чертовски приятно видеть, что классический набор спектаклей в Уфе вполне соответствует некоторой общетеатральной российской норме. «Фауст», «Аида», «Риголетто», «Иоланта» и «Алеко» — все они были не так давно поставлены мастерами из-за рубежа и российских столиц, с добротными костюмами и декорациями. И гости выглядели в этих условиях вполне органично.

При отсутствии главного дирижера действительно «главным» за фестивальным пультом стал А.Анисимов, а четверо уфимских «очередных» получили равные возможности проявить себя в целом спектакле или в отдельных номерах. Наиболее увлекательно прозвучала «Аида» (дир. А.Макаров) с Анной Маркаровой (Мариинский театр) в заглавной партии. Певица с голосом оперной мощи и своеобразного тембра, большим диапазоном и техническими возможностями вызвала разноречивые мнения, но слушать ее было интересно. Неслабой соперницей Аиде выглядела наша Л. Ахметова (Амнерис), да и партия Амонасро в исполнении Я.Абдульманова была хороша. Радамес — Август Амонов, солист Мариинки звучал по-разному, но вполне вписался в общий ансамбль. Массовые сцены, танцевальные и хоровые, вкупе с элегантной и внушительной сценографией составили прекрасную основу спектакля.

«Фауст» в музыкальном отношении заметно уступал опере «Аида» (дир. Ф.Идрисов), хотя это был, пожалуй, театрально наиболее любопытный вечер фестивального парада. Лирическая пара Д.Крыжский — Р.Аминова (Фауст — Маргарита) симпатична, благополучна, но… не праздничного, так сказать, ассортимента. Фестивальным сюрпризом этого «Фауста» стал, конечно же, А.Абдразаков (Мефистофель), возвышающийся над общим ансамблем, что, в принципе, нисколько не противоречило его роли (дьявольски хорош!). Отдельные сцены оперы «Фауст» как продукта постановочных идей М.Бархина — Р.Лютера снова потрясли зрителя. Имею в виду трагической силы финал и массовую картину первого действия. Хоровые мизансцены с использованием видеопроекции завораживают…

«Риголетто» (за пультом — Герман Ким) — спектакль без «находок» и без единой смены декораций. Здесь все внимание приковано к артистам. Анджей Белецкий (Новая опера, Москва) в заглавной партии увлекал наполненным звучанием голоса и достоверной игрой, которой, правда, не доставало темперамента. Признанное обаяние Джильды — А.Каримовой не искупило, к сожалению, некоторых потерь вокальной формы. Зато И.Валиев (Герцог), как и в сцене с Кончаковной в опере «Князь Игорь» (Владимир), снова радовал редким комплексом теноровых достоинств.

В вечере, объединившем оперы «Иоланта» и «Алеко» (дир. Р.Якупов), пел вокальный «гуру» фестиваля, мастер Сергей Лейферкус (Мариинский театр) и замечательная Ирина Крикунова из Минска.

«Иоланту», эту тонко нарисованную, немного искусственную «вещь в себе», холодноватое сопрано Крикуновой сделало еще более «хрустальной». Зато Ария Маргариты из оперы «Фауст», исполненная ею в гала-концерте, покорила изящным, виртуозным, ровным звучанием. Лейферкус в роли Алеко безупречен, но в гала вышел на сцену его «соперник» в лице Ильдара Абдразакова и… с легкостью «отбил» у Лейферкуса влюбленных в рахманиновский шедевр. Нельзя обойти вниманием и двух уфимских басов — Г. Родионова и С.Аскарова, достойно показавшихся в операх «Алеко» и «Иоланта» в партиях Старика, короля Рене и в гала-концерте. По большому же счету, мужские голоса братьев Абдразаковых и Лейферкуса держали концерт на высоте, как три атланта. Братья снова спели свой «коронный трюк» с арией Дона Базилио и популярные номера из мефистофельских партий Гуно и Бойто.

Забавно было слышать, как ведущий скромно добавлял к имени оперной звезды мирового масштаба: «Заслуженный артист РБ». Досадно, что публика у нас приветствует с одинаково средним энтузиазмом и блистательное выступление певца, которого ждали здесь три года, и явно неудачное пение. А вообще фестиваль обнадежил, показав все лучшее, что есть сегодня в нашем театре. Есть репертуар, голоса, хор и оркестр. Нет только творческого лидера. Правда, это уже тема для другой статьи.

Лилия Латыпова,
журнал «Рампа» № 1 за 2011 год