А любовь к Рудольфу сберегли

«Корсар» 

Каждый фестиваль переносит нас в те, уже давние годы: жизнь и танец Нуреева становятся ближе. На пересечении событий и в поисках утраченного времени нынешний день проявляется и ярче, и отчетливее. Еще одна рифма с хроносом: этот смотр посвятили 90-летию великого Юрия Григоровича. Именно он ранним рождественским утром 1993-го, узнав о смерти Нуреева, моментально придумал, как увековечить память великого современника. Но не только во внезапном озарении дело. Родство гораздо глубже. Оба, Григорович и Нуреев, воспитанники одной школы — вагановской, между выпускными экзаменами одного и другого всего полтора десятилетия. Оба — новаторы, провидцы, медиумы. Создатели стиля, определившего пути развития хореографического искусства наперед, но без уничтожения базовых ценностей, а, напротив, в почтении к классике. Гордые спектакли Григоровича всколыхнули балетную вселенную. Широкий пылкий танец Нуреева поменял правильный ландшафт западного исполнительства. Техническое совершенство, акробатические поддержки, головокружительные па передавали такой эмоциональный накал чувств, что испуганным ревнителям нравов почудился и недозволенный эротизм. Жаль только, что бескомпромиссный молодой хореограф и необузданный танцовщик, харизматики и художники невероятной работоспособности, как и всепоглощающей энергии, разошлись при создании «Легенды о любви». Схлестнулись нравы. Вышел из берегов бурный характер. Но в нуреевском чемодане, доставленном в Россию, когда Рудольф совершил знаменитый «прыжок свободы» в аэропорту «Ле Бурже», было аккуратно сложено голубое трико из лайкры — для костюма Ферхада в балете Григоровича. «Жалею, что не станцевал «Легенду о любви», — неоднократно говорил Нуреев и на старте, и на пике, и на закате своей головокружительной карьеры. 

«Журавлиная песнь» Память берегла впечатления детства. Ему было всего семь, когда на единственный билет мама решила провести в театр всех своих четверых детей. У парадной лестницы, как и положено, оставили калоши, а у Рудика их просто не было — к счастью (и, получается, к мечте) он добрался на материнских руках. Уже через час мальчик знал, его судьба — танец. Показывали первый национальный балет «Журавлиная песнь» по старинным легендам. Возвышенная любовь побеждала пороки — от зависти до коварства, люди общались с птицами, и все было ясно без слов: через волшебные движения. С тех пор полнозвучный мир башкирского «Лебединого озера» исчезал с афиши и возвращался. Заботливо отреставрированная, с новенькими костюмами и декорациями «Журавлиная песнь» открыла смотр. Словно время повернуло вспять. Уфимские звезды — непогрешимая Гульсина Мавлюкасова и точный Ильдар Маняпов — оказались кандидатурами безусловными для передачи в совершенном танце поэтических метафор: от лирически-нежных до бесстрашно-героических.

 

А тогда, в детстве, Рудик видел в главной партии Зайтунгуль народную артистку СССР Зайтуну Насретдинову. Участники форума открыли памятник легендарной балерине. Хотите верьте, хотите нет, но во время церемонии дождь, ливший безостановочно несколько дней кряду, вдруг прекратился, выглянуло солнце, и в небе закружился свободолюбивый журавлиный клин. 

Лица фестиваля 

«Журавлиная песнь» Гостей было немало. Артисты едут сюда с охотой, считают, что подмостки, помнящие виртуозный Танец с шестом Рудика Нуреева из той же «Журавлиной песни», приносят творческую удачу. На сей раз впервые целыми театральными семьями пожаловали соседи. Сколь же бескрайна наша страна, если расстояния в четыре сотни километров вполне соседские. Челябинский театр представил немного уставшую классическую «Эсмеральду» Цезаря Пуни, которая никогда не шла на башкирской сцене. Екатеринбург показал залихватски бодрую современную версию «Ромео и Джульетты» от Вячеслава Самодурова, признанную фаворитом «Золотой маски». 

Основная классическая часть мероприятия воскресила балеты, связанные с именем Нуреева. Их исполняли хозяева. Кордебалет работал с моцартовской легкостью, что говорит о зрелости коллектива, способного танцевать наследие. Приглашенные на главные партии солисты из знаменитых театров России и зарубежных компаний не затмили башкирских артистов, но помогли рождению живых и обаятельных спектаклей, отношения в которых возникали на глазах у зрителей. В 1964 году Нуреев с Марго Фонтейн в Вене представили «Лебединое озеро», на поклоны их вызывали 89 раз, и длились овации едва ли не дольше, чем сам спектакль. Самый известный балет русской классики вели гости из Михайловского театра Екатерина Борченко и Иван Зайцев. 

«Баядерка» Минкуса гипнотизировала Нуреева: он создавал отважный образ Солора, предавшего любовь и переживавшего отчаянную расплату за неверность. На фестивале эмоциональный породистый воин-красавец Рустама Исхакова метался меж изящной и трогательной Никией солистки Большого театра Дарьи Хохловой и надменной красавицей Гамзатти Гульсины Мавлюкасовой. Роль Золотого божка пафосно исполнил Артемий Пыжов, приехавший в Уфу из Словакии. Пара из ГАБТа — Ангелина Карпова и Артемий Беляков — победно выступила в «Корсаре». Изысканную версию топового в классике балета уфимцам подарил Юрий Григорович, сохранивший все шлягеры хореографии Мариуса Петипа. Бравурная вариация из «Корсара» на балетном конкурсе 1958 года в Москве принесла Нурееву всесоюзную известность. 

Пусть расцветают все «Цвета» 

По традиции фестиваль венчал гала-концерт. Его с чувством глубокой признательности к театру подготовили москвичи — четко срежиссировал Андрей Меланьин и вольно провел Сергей Коробков. Сменялись слайды, запечатлевшие танец «неистового Руди», звучали строки его размышлений о жизни: зрителей пригласили перелистать страницы творческой биографии танцовщика, и они с готовностью пошли на предложенный диалог. Солисты балетных трупп России, а также Парижа, Сан-Франциско, Словакии, японские и башкирские артисты исполняли знакомые и неизвестные номера, классика соседствовала с современностью. И эта всеядность тоже нуреевская: он горячо приветствовал в Парижской опере первые опыты юных творцов и ценил мэтров, привлекал к работе шокирующих маргиналов и неведомых экспериментаторов. 

Гала-концерт 

В том, что хореографы показали на гала свеженькие «мировые премьеры», видится мудрая тактика худрука балета Леоноры Куватовой и директора театра Ильмара Альмухаметова, стремящихся наладить сотрудничество труппы с современными сочинителями. Отличному драматическому танцовщику Ринату Абушахманову, уже давно ступившему на путь хореографа, довелось поработать с учениками балетного колледжа, и получилось прелестное «Шествие» («Куадрилья»). Запомнились темпераментный и деликатный квартет «Цвета любви» Вячеслава Пегарева, простодушные игривые «Куклы» Нины Мадан. Своими номерами Ирина Филиппова соответствовала понятному желанию публики сопереживать происходящему на сцене как драматическому действию. В монологе «Небеса» на музыку Эдуарда Артемьева взметнувшийся герой Сергея Бикбулатова падал ниц, задавленный и наказанный за свою дерзкую смелость. Вместе с Софьей Гаврюшиной Бикбулатов — оба только начинают путь в театре — с мятежной страстью исполнил дуэт «Столкновение». 

На балет билетов нет 

И все-таки с наибольшим наслаждением уфимские артисты представляли фрагменты из спектаклей Григоровича. Рассказывая о башкирском балете, нельзя не вспомнить о Шамиле Терегулове, которого Леонид Якобсон настойчиво, но безуспешно приглашал к себе в ленинградский коллектив. Отличный танцовщик и мудрый педагог решил строить вместе с Леонорой Куватовой — первой партнершей Михаила Барышникова — башкирскую балетную школу. Дружба Терегулова с Григоровичем тоже дала свои плоды: репертуар уфимского театра пополнился семью спектаклями мэтра. Куватова, возглавляя одновременно и труппу, и хореографический колледж, связывает видимые успехи обеих институций с ленинградскими-петербургскими корнями: «Мы гордимся тем, что у нас живут традиции вагановской школы — дышащий корпус, точность линий, мягкие руки, четкие позиции. Сейчас танцуют уже творческие внуки Шамиля Терегулова, прилагавшего титанические усилия для создания единого ансамбля. Не уверена, что есть еще коллектив, где работают выпускники, вышедшие из одной альма-матер. Родители доверяют нам своих 10-летних детей, и мы ведем их всю театральную карьеру, растим не только исполнителей, но и педагогов, и балетмейстеров. Они все для меня родные и воспитаны в любви к спектаклям Юрия Григоровича. Ко мне часто подбегают ученики с вопросом: когда я смогу участвовать в «Спартаке»? Это для них гораздо важнее, чем зарплата, гастроли, привилегии, и это дорогого стоит». 

Менее полутора лет назад театр возглавил Ильмар Альмухаметов, и, хочется верить, чехарда с частой сменой директоров завершилась: «У меня полное ощущение, что за год пронеслась пятилетка. Моя жизнь связана с театром, со студенческих лет люблю это дело и понимаю, что здесь не бывает чужого, мелочей, знаю, как важен любой труд. Для меня незазорно взять и переставить артисту стул, принести реквизит, помочь костюмеру. Надеюсь, с новой менеджерской командой нам удастся решить проблемы, а их немало. Например, большой дефицит музыкантов: служить в театральном оркестре, где каждый день нужно быть в форме, — колоссальная подвижническая самоотдача. Мы работаем с уникальными инструментами: голос и тело — подарки природы. С талантом нелегко, и я готов простить многое, кроме одного — лени. Наш труд приносит первые результаты, но успешные спектакли и проекты — нормальный процесс, им не стоит особо восхищаться. Нуреевским фестивалем мы гордимся и, готовя его, не забывали, что развитие национальной культуры вряд ли возможно без понимания истории». 

Картина покажется неполной, если не вспомнить о расположившемся в одном из залов единственном в мире музее Рудольфа Нуреева. Богатейшая коллекция недавно пополнилась новыми экспонатами: прикроватный коврик, дорожные сумки и томик Байрона с закладками и пометками артиста. В соседнем фойе развернута выставка «Балет, балет», там среди живописных портретов знаменитостей внимание привлекают удивительные флористические изображения гениального танцовщика, сложенные из листьев рябины и малины. Смотр в городе пользуется невероятной популярностью, каждый спектакль собирает полные залы, и в первый же день баннеры, вывешенные на фасад уфимского «Скала», по диагонали пересекает желтая лента со словами: «Все билеты проданы».